Либер Некрис - библия вампиров

ЛИБЕР НЕКРИС
Книга о Смерти, обретающейся в Старом Мире



Вы держите в руках Либер Некрис, зловещую книгу нежити, книгу проклятых, гримуар распада. Написанная графом Манфредом фон Карштайном, Владыкой Сильвании, книга сия – самое полное собрание, из всех существующих, знаний о не-смерти и некромантии. Вы должны прочесть ее, дабы выжить в мрачном Старом Мире.

На этих богохульных страницах записана история вампиров, возвышение, падение и новое возвышение Нагаша и власть его над сонмами не-мертвых, кои, подобно чуме, заполонили Старый Мир. Рассказана история царей Нехекары и раскрыты тайны черного искусства некромантии. В этой великолепно иллюстрированной книге-справочнике раскрыты полностью все аспекты не-смерти. Но берегись, открывая книгу сию, ибо душа твоя может оказаться в опасности.

Я испил из самой греховной чаши и прочел самые опасные тексты.

Бледные узоры жизни и скрытная геометрия смерти больше не секреты для меня. Я странствовал по путям их и душа моя измерена сей ужасающей геометрией.

В жилах моих бурлит кровь королей и героев, демонов и чудовищ. По правде говоря, за долгую жизнь свою был я всем – и даже более.

Никакая иная жизнь не является столь насыщенной и истинной, как жизнь одного из сородичей моих, и никто более не достоин вкушать от богатств жизни, кроме как я. Низшие создания боятся и ненавидят меня, как и должно быть. Смертные боятся тех вещей. которые не в их разумении, и таковые вещи они начинают ненавидеть – к вящей моей радости. Вне всякого сомнения истинно, что слабые души смертных ненавидят одно уже мое имя, страшатся желаний моих и пребывают в неведении относительно моей истинной натуры и натуры всех моих сородичей.

Однако же, выдумки и сказки смертных утомляют меня. Я пресыщен чтением историй и пророчеств о склочных некромантах и о безумных моих предках и собратьях. И начал я плести узорочье из изысканий своих и видений, касающихся рода моего и истинной сущности тех, к кому принадлежу, дополняя теми искусствами, которые породили нас – и которые мы сами создали.

В книге сей скрыты тайны истинного бессмертия и возмездия нерассуждающему царству божественного. Здесь скрыто будущее, которое, мой неизвестный читатель, ты увидишь, если отважен. Для отважных – видения, открытия и мысли Манфреда фон Карштайна, Владыки Сильвании, истинного наследника рода Вашанеша, наследника трона Ламии и того, кому свыше предначертано объединить все царства людей под своей истинной, по праву, властью.

I. Абдул Бен Рашид

I.1
История моего рода началась много тысяч лет тому назад, задолго до прихода человека-бога Сигмара и создания Его Империи, в землях далеко на юге, дальше, чем враждующие государства Пограничных Княжеств и древняя твердыня Карак-Азул. Эта далекая земля называлась «Тар Уритархайн» на языке народа Асур, «Гримаз-Анкор» на языке народа Дави, а так называемые ученые Государства Сигмара называют эти земли «Царство Мертвых».

I.2
Если смерть действительна побеждена моими сородичами, что, смею тебя уверить, более чем вероятно, то именно Царство Мертвых было тем местом, где началась долгая борьба за достижение такого бессмертия. В этом есть какая-то приятная ирония, ибо земля эта была колыбелью человеческой цивилизации. Настоящее же название этого царства было, и есть, Нехекара.

I.3
Мало, кто обладает знаниями достаточными, чтобы с уверенностью судить о Нехекаре. Немногим смертным удавалось достичь этой, ныне заброшенной, территории, и еще меньше было тех, кто сумел вернуться и рассказать о ней. Я знаю только одного смертного, который исходил Нехекару вдоль и поперек и вернулся, чтобы поведать о том, что он видел. После своего возвращения он своими же собственными сородичами был заклеймен как еретик и безумец – такова непоколебимая глупость смертных людей, которые не желают видеть редких пророков в своих рядах, живущих среди них. подобно пастухам, которых не замечает глупое стадо.

I.4
Пророк, о коем я говорю, был арабийским принцем по имени Абдул бен Рашид бен Муссад бен Осман, Великий Шейх Утраченного Бел-Алиада, Сын Движущихся Песков, Повелитель Малалукской Пустыни. Он один сумел пережить столько, сколько не под силу было выдержать простому смертному, даже до рождения человека-бога Сигмара. Ведомый своей необузданной страстью – любопытством, и неудержимой тягой судьбы, Абдул бен Рашид странствовал в течение долгих восьми лет по землям древней Нехекары, описывая все, виденное им, в шедевре, которому сам он не дал названия, но который в истории остался под названием Книга Мертвых. Именно немногим уцелевшим копиям этой великой поэмы, написанной белым стихом, ученые Старого Мира обязаны своим туманным знанием о древней Нехекаре.

I.5
Как часто бывает в подобных случаях, бен Рашид не дожил до того дня, с которого началось расползание ужаса, вызванного его книгой. То ли от того, что он изыскивал способы возрождения некоторых из темных искусств, виденных им во время странствий, то ли он был проклят уже одним лишь созерцанием открывшихся ему тайн, но принц умер при загадочных обстоятельствах, задохнувшись в запертой комнате, с окном, закрытым ставнями. Когда слуги его взломали дверь, то обнаружили только труп с посиневшим лицом. Говорили, что его тело было столь холодно на ощупь, что обмораживало руки тех, кто пытался поднять труп.

I.6
Устрашенный всем происшедшим, и будучи в неведении относительно величайшей ценности труда бен Рашида, Калиф восточного города Ка-Сабар приказал найти все копии книги и сжечь. К счастью для истории и тех, кто ищет мудрость, Калиф не преуспел в своей разрушительной глупости. Отдельные экземпляры уцелели в личных коллекциях богачей и аристократов, слишком глупых, чтобы осознать важность или опасность книги, которой они владели. Какое-то время спустя, фанатичные рыцари Империи, Тилеи и Бретоннии начали свой крестовый поход против Арабии, и среди награбленного ими в этом сумасбродном предприятии были копии Книги Мертвых, хотя я доподлинно уверен в том, что многие из этих рыцарей горько пожалели о содеянном.

I.7
Книга бен Рашида повествует о великой пустыне к востоку от Арабии, сплошь усеянной тысячами тысяч некрополей всех форм и размеров – зловещее эхо самой древней из человеческих цивилизаций. Есть много сокращенных копий этой книги, часто – с прибавлением новых «сведений», в которых изначально изящные, ясные и точные слова искажены неразумными историками и поэтами и их жалкими потугами на воображение. Здесь я привожу несколько строк из неизмененного подлинника, которые перевел я сам..

I.8
В этой жуткой пустыне, под бледным светом луны ходят не-мертвые.
Они бродят по движущимся пескам в безветренной и безжизненной ночи,
Потрясая оружием из бронзы в насмешливом вызове
И горьком сетовании на жизнь, которой давно они лишены.
И иногда, наводящими ужас сухими голосами, подобными стуку
Иссохшего на солнце тростника, шепчут они имя одно,
Оставшееся от жизни, все, что они помнят.
Имя того, кто обрек их на такое существованье,
Которое больше смерти – и меньше жизни.
Они шепчут имя: «Нагаш».

II. Древняя Нехекара

II.1
Хотя в нынешнее время земли Нехекары – безжизненное пространство мертвых песков, и великая река, что когда-то текла по ним, теперь отравлена сверх всякого разумения, будучи и по цвету, и по составу похожей на свернувшуюся кровь – все же не всегда было так.

II.2
Ныне, разумеется, города пусты и безжизненны, осыпающиеся руины рядом с великими некрополями. Да, дороги давно уже погребены под неумолимыми песками и только немногие разрушенные статуи и монументы, изъеденные ветрами, обозначают присутствие дорог. Те немногие путешественники, вернувшиеся из этих заброшенных и мертвых земель, говорят только о всеобщем запустении и жутком страхе, смешанном с отчаяньем и грустью, коий наполнял сердца их. Ныне земли безжизненны, несомненно, но когда-то было не так. Я это знаю, ибо путешествовал по всем путям, по которым до меня скитался бен Рашид, и я увидел и познал все, что увидел и познал он – и много, много больше.

II.3
За три тысячи лет до Сигмара, на берегах Великой Реки Смерть, которую древние ученые называли Жизнью, возникла цивилизация. Пятьсот лет спустя, цивилизация эта превратилась в Царство Нехекара.

II.4
Во времена, когда большая часть остальных людей была всего лишь дикарями, народ Нехекары научился обрабатывать землю, одомашнил крупный и мелкий рогатый скот, начал строить города, корабли и прокладывать дороги. Величайшим из достижений этой, древнейшей, цивилизации было изобретение сложной письменности, основы которой, как гласили их легенды, передали им сами боги. Боги, которые ходили среди детей своих за тысячи лет до того, как нехекарцы построили первую дорогу.

II.5
Гордый и сильный народ Нехекары покорил кочевые племена, обитавшие в пустыне, подчиняя своей культуре и своим верованиям всех тех, кого они побеждали, объединяя их в великую нацию, делая их гражданами или данниками великих городов-государств. Почувствовав в себе силы, нехекарцы изгнали со своих земель племена орков и гоблинов, пока все равнины, пустыни и горы, находящиеся между западными пустынями и восточным морем не были покорены воинственными городами-государствами великой цивилизации Нехекары.

II.6
Власть правителей Нехекары, находившихся на вершине свего могущества, охватывала территорию, включавшую в себя и влажные джунгли Южных Земель, и побережье Дикого Моря, и прославленные в легендах Драконовы острова, и Темные Земли, пересекаемые Горами Края Света, и Дурные Земли, и область, ныне именуемую Пограничными Княжествами, достигая даже самой Сильвании. К западу нехекарцы контролировали или, по крайней мере, имели постоянные контакты с поселениями рассеянными по всей Арабии, Тилее, Эсталии, Бретоннии и вплоть до изменчивых границ леса Лорен. Не существовало человеческой цивилизации столь же широко раскинувшейся и многоликой, как древняя Нехекара. Я полагаю, что даже величайшая империя, находящаяся на далеком Востоке, которой правит Дракон-Император, восседающий на Яшмовом Троне в Великом Катае, и та не сравнится с Нехекарой.

III. Царь-Жрец Вечного Кхемри

III.1
Величайшим из всех сохранившихся по сию пору древних городов Нехекары был и является Вечный Кхемри. И первым из царей этого города, чье имя было увековечено в летописях, был Сеттра, прозванный Несокрушимым, тот, кто победил правителей других городов-государств и объединил всю Нехекару под своей властью, сделав Кхемри столицей. Несть числа храмам, дворцам и некрополям, рассеянным по всей Нехекаре, испещренным как восхвалениями Царя Сеттры, так и проклятиями ему. По любым меркам он был великим воином и хитроумным полководцем, величайшим правителем своего времени и в то же время, для всех, кто осмеливался говорить крамолу против него – кровожадным тираном, руки коего были по локоть в крови. Сеттра также был тщеславным и гордым человеком, ненавидевшим свою смертность и то, что, несмотря на все его великие победы и мирскую власть, смерть в одночасье может лишить его всего, чего он достиг.

III.2
И, имея это в уме, Сеттра начал величайшую битву, растянувшуюся на всю жизнь – битву с тем, что, по разумению моему, составляет величайший страх всех людей от начала мира. Обуянный гордыней и надменностью, Сеттра поклялся, что смерть не победит его, не разрушит то, что он создал, и повелел он жрецам своим изыскать способ обеспечить его бессмертие в мире живых. Сеттра не видел смысла умирать и отметал мысли о загробной жизни в некоем мире духов, где душа его была бы подчинена богам и божественным духам. Вполне понятное желание для такого, как он.

III.3
Жрецы Нехекары были намного более могущественны, чем нынешние мрачные и беспощадные жрецы Империи Сигмара. Они были хранителями тайн, переданных человечеству древними и, как я верю, ныне давно умершими богами. Они были святыми людьми, алхимиками и волшебниками; искусными врачами, хирургами, аптекарями и демонологами, способными подчинять себе разных бесов или джиннов, как их называли нехекарские жрецы.

IV. Культ Загробной Жизни

IV.1
По приказу Сеттры древние жрецы Нехекары направили свое могущество на исполнение царского приказа. Десятилетиями экспериментировали с зельями для сохранения плоти – химическими и магическими, часто входя в контакт с джиннами и допытываясь у них о тайнах. Говорили даже, что тайны сии жрецы выведывали у самих богов. В течение этих лет жрецы Кхемри раскрыли многие секреты и совершили множество великих открытий, связанных с алхимией и продлением жизни. К великому сожалению, величайший из секретов, тайна тайн – бессмертие – по-прежнему оставался для них непостигнутым.

IV.2
И, в конце концов, случилось так, что Сеттра, хотя и прожил сверх всех возможных сроков, лег, наконец, на смертный одр, осыпая ужасными проклятиями жрецов своих, не исполнивших его приказа. И поклялся он, что если бы был найден некий способ сохранить связь с миром живых даже после смерти, он бы преследовал жрецов до самой их смерти, и нашел бы их в загробном мире. И такой страх и ужас вселил Сеттра в души и сердца подданых своих, что жрецы его, обуянные ужасом сверх всех пределов, поклялись своему верховному владыке, что продолжат труды свои. Поклялись они, что придет день, и проснется Сеттра от смертного сна, и будет править своим великим царством, как прежде, имея нетленное и вечное тело. Сеттра приказал, чтобы Культ Загробной Жизни, созданный жрецами его, пребывал неизменно в своей вековечности. А также Сеттра передал Культу большую часть накопленных им в этой жизни богатств, заложив основу могущества Культа.

IV.3
После смерти Сеттры, жрецы Культа Загробной Жизни продолжили свои изыскания, получив возможность продлить жизни свои на десятки лет сверх отмеренного природой. Многие цари Нехекарской Империи, бывшие вассалами Сеттры, потребовали для себя той же участи, что и он – воскрешение после смерти в безупречном телесном совершенстве. Так власть Культа Загробной Жизни распространилась по всей Нехекаре. Прошло время, и цари и принцы из каждой аристократической семьи, начинали готовиться к смерти, имея надежду на последующее воскрешение, которого можно было бы достичь тайными зельями и колдовскими обрядами.

IV.4
С приходом нового поколения жрецов, знания Культа углубились, ибо эксперименты жрецов стали более целенаправленными. К пятому поколению, жрецы-долгожители нашли, предположительно, способ избежать смерти, хотя тела самих жрецов продолжали иссыхать и скрючиваться от колоссального груза множества лет – жрецы стали походить на трупы, высохшие под палящим солнцем, но все же способные ходить и говорить.

IV.5
Вот почему все духовенство Культа Загробной Жизни превратилось в существ, среди наиболее просвещенных и просветленных из оккультистов известных как личи, способных ухаживать за телами своих царей и вечно проводить Церемонии Нетленности для самих царей, будучи единственными, кого не могли казнить даже по высочайшим приказам . Власть Культа Загробной Жизни была настолько велика, что часто слово жрецов было законом, приводя к тому, что все богатства Нехекары, сам образ жизни подданных, стали служить целям Культа.

IV.6
Ослепленные гордыней своей и объединенные с младых ногтей привитым сверхъестественным страхом смерти, владыки древней Нехекары все больше и больше уделяли внимания своим жизням после смерти, рассматривая жизни своих подданных только лишь как разменную монету. В подражание колоссальной гробнице самого Сеттры, цари и принцы Нехекары отдавали приказы строить для себя величественные некрополи и пирамиды, дабы хранить в них богатства свои, дабы были эти постройки домами для их душ до тех пор, покуда не придет время им возродиться к новой и вечной земной жизни. Все чаще и чаще мужья, жены, слуги опочивших владык совершали ритуальное самоубийство, дабы быть затем мумифицированными, а иногда их просто заживо хоронили рядом с владыками, в окружении всего необходимого для загробной жизни – включая символы власти и оружие. Случалось, что целые фаланги самых преданных воинов испивали после смерти их владыки яд, дабы за гробом воссоединиться с господином своим и даже в смерти оберегать господина до дня воскрешения.

IV.7
Практика мумификации и строительства гробниц вскоре настолько широко и прочно укоренилась в сознании общества, что каждый, кто только мог себе это позволить, тратил свои накопления на подготовку к смерти. И жрецы Культа Загробной Жизни были от этого только в восторге, ибо это увеличивало их значение для Нехекары, а также сосредотачивало в их руках все больше и больше власти над страной.

IV.8
Вскоре, в пустынях, окружавших города, возвышалось все больше и больше некрополей, подлинных городов мертвых. С течением времени города мертвых стали превосходить размерами самые крупные города живых.

V. Нагаш

V.1
За свою долгую жизнь я испытал много горестей и победил много великих и ужасных врагов. Мне знакома и радость победы и горечь поражения. Все это лишь углубляло мудрость мою – как в отношении самого себя, так и в отношении окружающего меня мира. И теперь я уже не боюсь – нет такого зла, которое могло бы меня сокрушить. Разумеется, есть такие люди, которые могут мне причинить вред, даже уничтожить мою смертную оболочку, однако же, сам будучи когда-то человеком и зная о людях все – и силу и слабость – я не боюсь их, ибо страх иррационален и не поддается контролю. Мой же самоконтроль – абсолютен. Проклятие паранойи и самообольщения, которое гнетет столь многих моих сородичей, не имеет надо мной силы – вот еще почему я не испытываю страха.

V.2
Но, несмотря на то, что все сказанное мной – истина, есть тот, кого я страшусь. Тот, чьего пришествия и суда я боюсь. Тот, кто в истории, мифах и легендах известен как Нагаш.

V.3
Говорят, что когда Нагаш стал достаточно взрослым, чтобы знать о таких вещах, он стал одержим смертью. Он бродил по городским некрополям и прокрадывался в древние усыпальницы великих царей, где наблюдал за жрецами Культа Загробной Жизни, приносившими жертвы и проводившими длительные ритуалы, предназначенные для умилостивления призраков умерших царей. Когда же Нагаш не был в этих склепах, он следил за ранеными и больными, следил за тем, как огонь жизни медленно покидал тела. Затем он наблюдал за теми, чьим призванием была подготовка тел к захоронению. И после этих наблюдений, имевших место в юности Нагаша, он преисполнился решимости никогда не умирать.

V.4
Деяния и имя Нагаша практически не запечатлены на древних монументах Нехекары, за исключением нескольких. Древние верили, что вычеркнув его имя и память о нем из истории, им удастся неким образом лишить его бессмертия и привести его к забвению. Однако, усилия их были напрасны. На тех нескольких уцелевших реликвиях, упоминающих Нагаша, говорится, что он был братом Царя Тхутепа, однако пользовался немалым уважением и почетом и обладал немалой властью и сам по себе, будучи самым молодым Верховным Жрецом за всю историю Культа Загробной Жизни. Тот факт, что есть некто, пусть и его родной брат, кто обладает большей властью над миром, вселял в Нагаша чудовищную паранойю, несмотря на то, что брат был верным последователем Нагаша. И Нагаш так желал власть, которой обладал его брат, что однажды, в глухую и вещую ночь, он опоил брата зельем и заживо замуровал в стене Великой Пирамиды Царя Кхетепа, их покойного отца.

V.5
И, приблизительно, 4.500 лет тому назад, во времена Третьей Династии Кхемри, когда короткое правление Тхутепа Законодателя было оборвано столь беспощадно и безжалостно, Нагаш был коронован как Царь-Жрец Кхемри, и никто не смел перечить его воле.

V.6
Будучи уже знаком с тайнами Культа Загробной Жизни и с его неумирающими жрецами-личами, Нагаш был разочарован тем несовершенным бессмертием, которое обеспечивалось этими тайнами, ибо, хотя жрецы этого Культа и могли жить вечно, но их древние и иссохшие тела были слабы и уязвимы. Хотя жрецы и не могли умереть в силу причин естественных, однако же, некто, имеющий достаточно решимости и целеустремленности в таком деле, вполне мог их убить, как убедился на собственном своем опыте Нагаш, стоя над полуистлевшим трупом своего бывшего господина и учителя – прежнего Верховного Жреца. Так и случилось, что Нагаш, совместно со своим главным последователем и визирем, Аркханом, приступил к еще более ужасающим и неподобным экспериментам в своем поиске истинного бессмертия.

V.7
Успехи их, однако, были невелики. Причиной такого положения дел было то обстоятельство, что волхвование древних нехекарцев было неразрывно связано с отправлением их религиозного культа, усугубленного тысячелетиями суеверий и предрассудков. Истинная сущность магии, вкупе со способами наилучшего и наиболее действенного ее использования, была им неизвестна.

V.8
А затем все изменилось. По приказу, отданному Нагашем всем вассальным городам-государствам Нехекары, из северного города Зандри доставили дань в виде тысяч рабов – рабов, необходимых Нагашу, чтобы возвести пирамиду для себя самого. Пирамиду, которая бы стала для него дворцом и убежищем в жизни, ибо он не собирался умирать. Среди этой массы рабов была воистину редкая добыча: клетка, в которой были бледные и высокорослые тела трех Дручиев, бывших без сознания. Люди Нехекары почти не имели контактов со Старшими Расами, зная о них либо только из легенд, либо из кошмарных историй, бытовавших в городах, наподобие Зандри, располагавшегося в устье Реки Жизнь. Хотя зандрийцы и не знали точно, кто такие Дручии и откуда они, однако же, они сильно страдали от разбойничьих налетов пиратов-налетчиков, чьей родиной были холодные земли Наггарота.

V.9
Трое Дручиев, лежавших одурманенными в клетке, были найдены лежавшими на пляже неподалеку от Зандри, где они очутились после одного свирепого шторма. Король, вопреки своему обыкновению, приказал не убивать пришельцев и не сжигать их тела, а опоить их зельем, настоянным на черном лотосе и, пока они пребывали без сознания, заковать в цепи из самой прочной и тяжелой бронзы и отослать в Кхемри в качестве «подарка». Это стало началом гибели всей Нехекары.

V.10
В течение десяти лет Нагаш держал при себе пленников, бывших постоянно то в наркотическом дурмане, то в разных степенях опьянения; возможность полного пробуждения пленников вселяла в Нагаша наихудшие из возможных страхов. Он подвергал их жесточайшим пыткам, устраивал самые изощренные допросы, которые только мог придумать его ум, и все это с одной-единственной целью – выведать все, что они знали о своем собственном искусстве колдовства. Из нехекарских легенд хорошо было известно, что Дручии в своем мастерстве владения магией превосходили всех людей сверх всякого сравнения. Опасность, в объятия которой Нагаш бросился с такой охотой и желанием, есть прямое и необходимое следствие его амбиций, ибо среди пленников была не кто иная, как самая могущественная чародейка и колдунья из всех, кто составляет эту жуткую и хищную Расу.

V.11
Именно от нее узнал Нагаш все самое важное, что относилось к делам магии и чародейства, но, хотя осведомленность его в способах волшебства умножилась стократно, все же до истинного мастерства было еще далеко. Чародейка и ее спутники, ради безопасности Нагаша, продолжали пребывать в состоянии опьянения и, таким образом, не могли использовать всё своё могущество, чтобы уничтожить его. Но даже в столь пассивном, дремлющем состоянии, они все же сопротивлялись пыткам. Но, как бы то ни было, познания Нагаша в способах и видах магии, его умение обращаться с заклинаниями, теперь бесконечно превосходили все, что умели и знали все прочие люди-чародеи Нехекары.

V.12
Он узнал о том, что создание магических эффектов не зависит от призывания на помощь богов или джиннов, в отличие от волхвования, которым занимались нехекарские жрецы, и которое было чрезвычайно ритуальным. Узнал он и о ветрах магии, которые движут мир, и то, как эти ветра могут вливаться в источник могущества Дручиев: Дхар, или черную магию. Он познал важность крови как переносчика животворных магических сил и как ведьмы далекого Наггарота приумножают силы свои и сохраняют юность, купаясь в крови принесенных в жертву, усиленной некими заклятьями. Наконец, узнал он и про обсидиан и о странном мертвящем эффекте, оказываемом им на магию.

V.13
Как только Нагаш понял, что от колдуньи он уже не узнает ничего нового, он, предварительно убив ее спутников, узуродовал дручийскую ведьму, вырезав ей глаза обсидиановым кинжалом, отрезав ей язык, руки и ноги, и заковав ее голову в специально изготовленную клетку из обручей и пластин с фиксатором для языка, выложенную обсидианом. Как же возрадовался Нагаш, когда, столь изуверским способом обезвредив ведьму, он оставил ее живой вместе с трупами ее сородичей, замуровав в одной из камер Черной Пирамиды, когда-то воздвигнутой по приказу Нагаша для него самого.

V.14
Нагаш начал экспериментировать, используя свое новое знание, объединяя то, что выведал он у дручийской колдуньи, с тем кладезем знаний, который был собран жрецами Культа Загробной Жизни. Его опыты оказались в определенной степени успешными и ему удалось создать колдовское зелье, которое продлевало срок жизни, но без отвратительного саморазложения, что было бичом жрецов-личей. Скоро к этому открытию стали сопричастны и последователи, набранные Нагашем из рядов Культа Загробной Жизни, первым среди которых был Аркхан.

V.15
Вместе со своими последователями Нагаш долго и упорно продолжал свои эксперименты, изыскивая более надежные способы творить черную магию, о которой узнал он от дручийской ведьмы, и управлять ей. Спустя всего лишь десятилетия ни один из жрецов-личей прочих городов Нехекхары уже не мог ни в чем превзойти Нагаша и последователей его. Они отвергли поклонение древним нехекарским божествам, придя к мысли что они сами – божества и что все остальные жители Кхемри суть только бессловесные рабы, коими можно помыкать так, как заблагорассудится – бросать на строительство колоссальных монументов во славу достижений их владык, использовать как безгласных животных для своих колдовских опытов.

V.16
Годы сменялись десятилетиями, десятилетия сменились столетием – и вот, Нагаш и последователи его стали все более и более замкнутыми, все реже и реже интересовались они тем, что происходило за пределами Кхемри, все реже и реже покидали они свой город. Это-то и стало предвестьем катастрофы для них. Черная Пирамида Нагаша была вскорости завершена и Нагашу с последователями осталось только вдохнуть в нее свою черную магию. Отныне Пирамида должна была служить проводником для ветров магии, впитывая, всасывая их в самое себя, объединяя их, принуждая сливаться в одно огромное вместилище черной магии, находящееся под Пирамидой.

V.17
Однако, черная магия, копившаяся и хранившаяся под Пирамидой Нагаша, привела к тому, что все звери и люди, на много лиг вокруг, стали страдать от странных и противоестественных заболеваний – физических, умственных и душевных. Для царей других городов, давно с тревогой наблюдавших за событиями к Кхемри, это стало последней каплей, переполнившей их чашу терпения. Ламиззар, царь прибрежного города Ламия, объединил царей Зандри, Нумаса, Марака, Либараса и Расетры в военный союз против Нагаша и бросил объединенные армии в войну против того, кто провозгласил себя вечным царем-жрецом Кхемри.

V.18
В течение долгой войны были убиты тысячи нехекарцев. Волны чернейшей магии выжгли все вокруг, а некоторые оазисы настолько были осквернены черной магией, что, даже много лет спустя, люди держались от них как можно дальше. Война против Нагаша и последователей его была столь долгой, что Царь Ламиззар не дожил до ее окончания. Из отцовских рук знамя войны против Кхемри принял сын – Ламиззаш. Спустя еще тридцать лет изнурительной войны, армии Ламиззаша, наконец, стали брать верх.

V.19
Говорят, что Нагаш, вместе со своими немногочисленными выжившими последователями, загнанные в угол в Кхемри, скрылись в холодном мраке Черной Пирамиды. И там, в Пирамиде, Нагаш один-единственный раз обернулся – стоя на вершине лестницы в тысячу ступеней, ведущей в саму тьму – и поклялся, что цари, посмевшие восстать против него, превратятся в прах, в менее, чем прах, и так же будет с их городами и подданными.

V.20
Один за другим погибали последователи Нагаша, прикрывая бегство своего владыки. Их обезглавливали и сжигали те, кто объединился против их повелителя. Те цари, которые пережили войну, уничтожали труды Нагаша, вымарывали, вычищали, выскабливали его имя и тексты с описанием его деяний с многочисленных монументов Кхемри, надеясь вычеркнуть всякую память о царе-богооступнике из самой истории. Что касается самого Нагаша, он так и не был найден. За исключением комнат для оккультных экспериментов, вся Пирамида, в которую он сбежал, была пустой.

VI. Начало Бессмертия

VI.1
Здесь я привожу несколько абзацев первой из Девяти Книг Нагаша, написанные самим Великим Некромантом, которые я перевел на современный рейкшпиль:

VI.2
«Я скитался по пустыне, жажда сушила мое горло, голод пожирал мои внутренности. Перед взором моим мелькали жуткие и зловещие видения, и я боялся превыше всего на свете, что суждено будет мне умереть среди этих палящих песков – ибо ни одно из моих заклятий, даже благословенный Эликсир, не давали истинного бессмертия. И все же, я отказывался покориться судьбе моей. Смерть пришла за мной, даже забрала меня, чтобы бродил я в серых посмертных пространствах, покуда не изыскал я способа вернуться в мир живых и в свое умирающее тело. Я приказал телу своему встать и идти – все дальше и дальше от ненавидимого мной Кхемри, через беспредельную безжизненность Соленой Равнины, через зловещие болота и топи, лежавшие дальше. И, наконец, очутился я у подножья Восточных Гор, дойдя до подножья Расколотого Пика.

VI.3
Полуразрушенная эта гора вздымалась на берегах Гнилого Моря. Я мало что знал об этих местах, ибо мало кто прежде здесь бывал и рассказывал потом. В древние времена, как гласила легенда, могучий джинн был низвергнут с небес. При падении, он расколол гору и, в падении своем, достиг ее центра, где и осталось тело его. Спустя столетия ветер и дождь, продолжала легенда, смыли засохшую кровь джинна и частицы его истлевающего тела в водоем, ставший впоследствии Гнилым Морем, заражая его воды, искажая облик тех рыб и змей, которые выжили.

VI.4
Я знал, что должен был умереть на Соленой Равнине, что тело мое было всего лишь гниющей оболочкой, но я мог управлять им, хотя мой контроль был несовершенен. Но если я не буду вообще контролировать свое тело, оно перестанет отвечать мне и я почувствую, как моя душа уходит из мира живых. Однако, если, напротив, буду чрезмерно держаться за свою оболочку, я почувствую агонию измученного и умирающего тела своего и безумие, рожденное моим умирающим мозгом. Я прилагал все силы свои, дабы удержаться в теле своем, и не заметил, как упал в отравленные воды Гнилого Моря. И пробудились инстинкты моей смертной оболочки – прежде разума моего – и вот, я уже пью из Моря жадными, ненапойными глотками.

VI.5
Это был первый раз, когда я испробовал на вкус воды Гнилого Моря, сквозь сознание мое пронеслись невыносимо ослепительные видения, буйная, дикая сила влилась в иссохшие мои вены. И вот теперь я почувствовал, что владею телом своим полностью. абсолютно, что желания и слабости тела выжжены водой, которую я выпил. И понял я, что нашел, наконец то, что так долго искал. Здесь было все, что было мне нужно».

VI.6
В книге этой Нагаш начинает с описания того, как в течение многих лет жил он, подобно отшельнику, в пещере у подножья Расколотого Пика, размышляя о сущности бессмертия и загробных миров, черпая мудрость из бездонного кладезя души своей, будучи свободным от желаний и слабостей своего тела. Со временем, выяснил он правду о падшем джинне, который, предположительно, расколол гору, обнаружив, что, на деле, это был огромный колдовской кристалл, который ударился о вершину горы; кристалл, в котором были заключены колоссальные сверхъестественные силы. Нагаш понял, что это было такое – это было то, что суеверные люди, жившие в те времена, называли варп-камнем: чернейший из всех видов Эфира, неким образом окаменевший и попавший в реальный мир.

VI.7
Нагаш изучал систему пещер, расположенных внутри загадочного Расколотого Пика, покуда не обнаружил скрытое озеро, находившееся а самой глуби горы. В водах этого озера были целые россыпи варп-камня. Чувствуя, что именно этот камень был ответом на все его вопросы, стал Нагаш пить светящиеся воды озера, и даже растер в порошок несколько кристаллов, чтобы, вдыхая этот порошок, подобно нюхательному табаку, увеличить свои силы Он даже смешивал порошок варп-камня с колдовскими травами, чтобы добиться большей остроты сознания для своих колдовских экспериментов. Имея под рукой такой источник сырой энергии, Нагаш, со временем, получил возможность призывать все более могущественных джиннов, или демонов, подчиняя их воле своей и принуждая выдавать ему тайны жизни и смерти, как избежать неуклонного высасывания посмертными мирами души смертного, освобождающейся из тела. Ибо до сих пор Нагаш превыше всего боялся смерти и превыше всего ненавидел саму мысль о том, что когда-нибудь ему придется предстать перед судом богов и демонов и загробном мире.

VI.8
Время шло, и постоянный контакт с варп-камнем вызвал жуткие изменения в теле Нагаша – не вполне живом, но и и не вполне мертвом. Он описывает, как кожа его потрескалась и клочьями сползала, как в местах с истончившейся до прозрачности кожей, стали видны мускулы и вены. Его глаза расплавились и превратились во вместилища для светящегося гноя. Ногти его удлинились и превратились в когти столь же твердые, как алмаз, позволяя ему выцарапывать куски варп-камня из засохшей и утрамбованной грязи. Все оставшиеся следы смертности, наконец, были уничтожены, а душа его была навечно прикована к телу, управляемая его несгибаемой волей и скрытой силой его колдовства. Сбылось то, чего так долго он жаждал – вырвавшись из когтей смерти, он не был по-настоящему живым, не был по-настоящему мертвым, но воистину не-мертвым.

VII. Рождение Некромантии

VII.1
Именно в этот период Нагаш предпринял много усилий к тому, чтобы создать свое собственное волшебство – смесь ритуального волхвования Культа Загробной Жизни и магии, узнанной им от Дручиев. Это новое искусство, впоследствие ставшее известным как некромантия, было и является колдовством бессмертной жизни, искусством управления смертью, путем к обретению бессмертия и свободы от прихотей богов и демонов. За все время своего уединения, Нагаш довел до совершенства заклинания, которые потом будут использовать все некроманты – хотя часто в упрощенной форме. Именно поэтому Нагаш был, есть и навечно пребудет Великим Некромантом.

VII.2
Ночью, при свете полной Луны Хаоса, отправлялся Нагаш к могильникам примитивных племен, живших в окрестностях Расколотого Пика, чтобы совершенствоваться в своем колдовстве. Те, кто видел его, бежали, а немногие воины или шаманы, попытавшиеся остановить его, были убиты всего лишь одним словом Нагаша. Он вскрывал эти могильники один за другим и оживлял бывшие там трупы почти таким же образом, каким он оживлял в Кхемри каменных Ушебти, хотя, сначала, его успехи были незначительными. Человеческие останки были намного слабее заколдованного камня, из которого были сделаны Ушебти, и найти точную дозу Дхар, чтобы оживить трупы и дать им хотя бы наипростейшее задание, было трудно чрезвычайно. Первые воскресшие трупы делали всего лишь несколько шагов, прежде чем рассыпаться, будучи уничтоженными теми силами, которые их подняли. Но умения Нагаша росли, рос контроль его и росла продолжительность воскрешения трупов и скелетов. Очень скоро мог Нагаш оживлять трупы безо всяких усилий – одной лишь своей мыслью.

VII.3
Так как были эти существа уже мертвыми, пыль варп-камня не могла причинить вреда этим ожившим трупам, и поэтому послал Нагаш их копать пещеры под Расколотым Пиком и строить каменную башню. Башня эта стала основой того, что впоследствие стало называться Нагашиззаром, именуемым иногда Проклятой Твердыней – вполне возможно, величайшей крепостью из всех, когда-либо построенных.

VII.4
Чувствуя необходимость во все большем количестве рабов для исполнения планов своих, Нагаш посылал сотни воскрешенных им мертвецов захватить и увести в рабство отсталые племена, жившие на берегах Гнилого Моря, заставить их принять «крещение» в этих жутких водах. Затем, этих несчастных с лицами землистого цвета под нескончаемые вопли тащили к алтарю Нагаша, дабы вырезать им сердца прежде, чем их мертвые тела, уже лишенные души, будут воскрешены для вечного служения своему новому и вечному господину.

VII.5
Будучи неспособными сопротивляться его магии, члены этих племен начали поклоняться Великому Некроманту как богу, отсылая самых здоровых юношей и девушек в башню Нагаша как дань. Вполне вероятно, что это поклонение удовлетворило тщеславие Нагаша, ибо он решил сохранить многие из племен, цивилизовав их так, как более всего подходило его нуждам и создав единый народ, чьей единственной задачей было удовлетворение любой прихоти Нагаша.

VII.6
В течение двух столетий Нагаш был абсолютным владыкой могущественного царства, растянувшегося вдоль берегов Гнилого Моря, царства, где хорошо вооруженные нагаши – смертные мужчины и женщины, поклонявшиеся Нагашу как своему живому богу – служили бок-о-бок с воскресшими останками своих соплеменников и предков. Шахты под башней Нагаша превратились в колоссальную систему ходов, простиравшуюся до самых корней гор. Подобно раковой опухоли, пожирающей своими отпрысками тело умирающего, расползались укрепления вокруг башни, покуда не протянулись они на целую лигу во все стороны. Вот что было городом-крепостью Нагашиззаром, несокрушимым замком, алхимической лабораторией, библиотекой колдовских искусств и храмом, посвященным поиском прижизненного бессмертия и уничтожению всех богов и демонов, ибо именно они жаждали власти над душами смертных, считая их своей пищей.

VII.7
Нагашиззар был столицей того, что, вероятно, было самым слепоподчиняющимся народом из всех, которые когда-либо существовали в мире. В центре цивилизации, подобно пауку в центре паутины, был Нагаш, постоянно изучавший свое искусство и проводивший опыты, будучи прекрасно осведомленным, через посредство своего колдовства, обо всем, что делают его не-мертвые рабы. Он, в пределах царства своего, был почти всеведущ. Но даже за стенами своей несокрушимой крепости, будучи отгорожен от окружающего мира, Нагаш все же имел врагов.

VII.8
Привлеченные варп-камнем, подобно мотылькам, который притягивает свет, к Расколотому Пику устремились крысоподобные зверолюди – скейвены, как называли их древние Имперские ученые. Вся цивилизация крысолюдов основана была на варп-камне и их предводители, собрание тринадцати колдунов, воевод и жрецов, требовали, чтобы их приспешники захватывали варп-камень везде, где бы ни обнаружили его. Они вломились в шахты под Расколотым Пиком и попытались захватить крепость таким же образом, как незадолго до этого захватили многие могучие Караки, принадлежавшие народу Дави. Но взятие Нагашиззара оказалось намного более сложной задачей.

VII.9
Скейвены объявили войну. Взяв царство Нагаша в окружение, принялись они за штурм Нагашиззара, применяя свои странные и ужасающие орудия. И схлестнулись они с армиями Великого Некроманта и его почти совершенным искусством некромантии. Скейвенам противостояли легионы скелетов и трупов, не знающих усталости, равно как и живые фанатики, страшащиеся своего темного и реального бога более, нежели чем смерти.

VII.10
Десятилетиями в подземельях крепости велись ожесточенные бои. Но даже будучи окружен скейвенами, численность которых во много раз превышала его армии, Нагаш был непобедим и война, после всех рек крови и жестокостей, зашла в глухой тупик. У Нагаша были совсем иные планы и скейвены для него были только помехой на пути осуществления этих планов. Чтобы устранить эту помеху, Нагаш заключил договор с Советом Тринадцати. В обмен на помощь в снабжении рабами, Нагаш будет отдавать Совету варп-камень, добываемый под Расколотым Пиком. Разумеется, это было отнюдь не то, чего жаждали крысолюды на самом деле, однако это было намного лучше, чем продолжать бесплодную войну, не будучи уверенными, что захватят хоть какую-либо добычу. И они согласились.

VII.11
Из-за столь непрерывных и масштабных горных работ, воздух и земля вокруг Нагашиззара настолько насытились пылью добытого варп-камня, что практически всё – животные, люди и растения – начало заболевать, чахнуть и умирать. Ядовитая эта пыль попадала глубоко в землю, заражая корневую систему растений, уже отравленных варп-камнем, а из растений переносилась в организмы животных, поедавших эти растения. Спустя какое-то время варп-камень стал накапливаться в телах тех людей, которые употребляли в пищу зараженные мясо и растения, пили из еще более загрязненных горных источников и колодцев.

VII.12
Нагаш в своих рукописях утверждает, что мор и лишения, охватившие его рабов, не были для него поводом для особого беспокойства. Однако в работах его находится место для описаний того, как нагаши – целая раса – начали заболевать и умирать. Мутации стали зрелищем еще более обыденным, так же как явления разнообразных духов и демонов, привлеченных воздухом, перенасыщенным магией. Будучи сам неуязвимым для нападений демонов и ужасов, вызываемых призраками, Нагаш понимал, что его смертные рабы не были стойкими. Он должен был что-то предпринять, чтобы оградить свою порабощенную цивилизацию от исчезновения или, что было во сто крат хуже, от порабощения богодемонами.

VII.13
И придумал Нагаш план, как избавить смертных своих рабов от двух слабостей – самосознания и разума. Начав с городов, наиболее пострадавших от мора, Нагаш, к вящему удовольствию своему, заставил, под видом ритуального поклонения себе, подданных своих пожирать живьем старых и увечных собратьев, а также еще теплые тела недавно умерших. Несмотря на то, что сочетание варп-камня и свежей крови привело к увеличению числа уродств – как физических, так и душевных – среди тех, кто принимал участие в этих отвратительных пиршествах, все же столь велико было влияние богомерзкой магии на этих сборищах, что людоеды эти больше не умирали от пыли варп-камня, будучи единственными живыми среди всеобщего царства смерти. Скоро все остатки индивидуальности исчезли в этих существах, а стойкость их ко всему ужасающему и сверхъестественному возросла тысячекратно.

VII.14
Спустя годы, окрестности Нагашиззара превратились в мерцающую пустыню, населенную призраками, где единственными живыми существами были отсталые людоеды, едва ли чем-либо похожие на людей, которые кочевали большими стаями. Великому Некроманту было все равно. Живые или мертвые, отсталые или нет – смертные, населявшие землю, должны были, так или иначе, быть его вечными рабами.

VIII. Мир духов

VIII.1
Отринь свои наивные представления о загробной жизни. Вне мира живых, для души твоей нет спасения. После смерти душа твоя будет либо пожрана демоном или богом, либо вольется в бесчувственное забытье Владений Хаоса. Загробное царство Морра – выдумка. Те души, которые не были втянуты в Эфир, чтобы стать пищей для тех Сил, которые владычествуют над ним, остаются в мире живых, существуя, хотя и по совершенно непостижимым законам, в то же самое время и в том же самом месте, что и живые люди.

VIII.2
Таким образом, то, что люди именуют «призраками», суть души и фрагменты сущностей умерших людей. Сущности эти не ушли из мира смертных по причине наложенных проклятий, заклинаний, близости к источникам могущественного колдовства, будучи пойманными в ловушку варп-камня, подчиненными невероятно сильной воле (примером тому может служить сам Нагаш), и пребывают в «призрачном», невидимом и нематериальном состоянии.

VIII.3
Вне всякого сомнения, что присутствие этих, во многом непредсказуемых и жалких, сущностей в мире живых возможно только лишь при существовании ветров магии – той же самой среды, что дает жизнь демонам Хаоса, хотя для души смертного остаться в мире живых намного проще, нежели чем демону принять смертную оболочку.

VIII.4
Когда ветра магии дуют в полную силу, некоторые призрачные сущности, запертые в мире смертных, иногда получают возможность явить себя в образе призраков, привидений, полтергейстов и всех прочих зловещих существ, которые существуют в фольклоре.

VIII.5
Имеющие дар видеть этот мир духов, существующий как невидимая часть мира живых, видят пространство, населенное призраками умирающих людей и эфирными отпечатками прочих мертвых существ, например, животных и, даже растений, хотя подобное случается крайне редко. Я повторяю: это не нечто, отдельное от мира живых, это просто другой образ видения и познания реальности. Боги и демоны обладают влиянием на материальную и нематериальную части мира живых, но управлять нематериальной частью им проще, поскольку существование ее всецело зависит от магии, пронизывающей мир.

VIII.6
Таким образом, тот мир духов, о котором часто говорят некроманты и разные духовидцы, на деле суть все тот же мир смертных, но преломленный через дар видения призраков и духов. Только те, кто от рождения обладают таким даром, могут видеть движение потоков магии в мире, и только они могут работать с нематериальным аспектом реального мира. Однако, настолько велик глубинный ужас этого мира в мире, что некоторые из духовидцев, не обладающие достаточной стойкостью и крепостью разума, могут погрузиться в пучину безумия.

VIII.7
Но, все же, для большинства смертных мир духов совершенно неощутим, так же как для обитателей призрачного царства неощутим мир живых. Всеобщий разрыв между материальным и нематериальным в реальном мире касается как живых, так и мертвых. Совершенно таким же образом, как большая часть живых людей никогда не видит, не ощущает и не воспринимает каким бы то ни было образом окружающих их духов, фрагментов душ и эфирных отпечатков, духи, фрагменты душ и эфирные отпечатки не видят, не ощущают и не воспринимают окружающий их мир смертных.

VIII.8
Но как и с той, так и с другой стороны, существуют исключения. Некоторые смертные могут почувствовать и понять мир духов тем или иным способом – некроманты, жрецы Шайша, вампиры, жрецы-личи. То же самое верно для наиболее могущественных и устойчивых духов, которые могут почувствовать и понять реальный мир. Подобно самому Нагашу, мы, вампиры, можем видеть обе стороны реальности – материальную и нематериальную – с одинаковой легкостью. Но из всех вампиров, как я считаю, только безумные потомки В’Сорана стали видеть материальный аспект реальности все хуже и хуже, покуда он для них не превратился во всего лишь смутную и расплывчатую тень. Но нематериальный аспект реальности был виден им все более и более отчетливей. Вполне вероятно, что самые древние и совершенно безумные вампиры из линии крови В’Сорана могли достичь состояния, при котором они окончательно перестали видеть материальный мир и видят только лишь ветры магии, духов, ауры и так далее.

VIII.9
Из этого следует, что, быть может, они по-прежнему видят реальный мир, но совершенно иным образом. Похоже на то, что Некрархи преимущественно видят духовные сущности всего живого, нежели чем физические оболочки, и для них эфирные отпечатки более реальны, нежели чем материальные сущности. Часто говорят, что Некрарх живет в мире духов, имеет контакты с материальными объектами, но обладает совершенно особым восприятием своих действий.

VIII.10
По разумению моему, когда Нагаш в рукописях своих писал о том, что он умирал, странствуя по пустыне, и душа его попадала в мир духов, вполне возможно, что, на самом деле, его душа покидала мертвое тело совершенно независимо от его понимания и восприятия, скитаясь по неживому пространству нематериального аспекта реального мира только лишь затем, чтобы вновь найти дорогу обратно и овладеть его телом – воистину ни живым, ни мертвым.

IX. Представления нехекарцев о душе

IX.1
Древние нехекарцы имели представления о том, что есть душа, намного более разработанные и сложные, нежели у клериков и ученых современной Империи. В то время, как священники Сигмара говорят об аниме и анимусе, идентичности и энергии души, нехекарцы не верили в столь примитивную духовную двойственность. Пухлые тома Магисторум Хаотика описывают душу как триединство: Кэйос – энергия души или чистая магия; Фэйос – бессознательная и неуправляемая внутренняя сущность; Дэйос – нечто, наподобие сознательной части души, нематериальное связующее звено между внутренними пространствами разума и внешними пространствами физического мира.

IX.2
С другой стороны жрецы-личи в своих текстах указывают, что всякое разумное смертное существо, полностью осознающее себя и деяния свои, есть совокупность семи отдельных частей, которые, однако, связаны друг с другом.

IX.3
Части эти суть:
Кха – физическая, смертная оболочка. Тело. Труп.
Ка – «Я», разум и отвлеченная мысль.
Ба – подсознание и эмоция.
Аб – знание или осведомленность о том, что есть «правильно» и «ложно». Аб также являлось идеей свободы выбора и умением отличать правду от лжи.
Секхем – жизненная сила как она есть; власть; огонь души или эфирная энергия.
Рен – Истинное Имя; имя, неразрывно связанное с каждым существом и принадлежащее только ему. Рен, вероятно, можно описать как «внимание к кому-либо», «идея о существовании кого-либо». Определяющая часть «Я» и индивидуальности. Говоря о чувствах, Рен живого существа есть не само это существо, но, скорее, нечто, объединяющее опыт всей Вселенной и восприятие каждого конкретного живого существа. Идея эта весьма непростая, достаточно только будет отметить, что нехекарцы верили, что уничтожение Рен какого-либо существа приведет к уничтожению памяти о нем после смерти и, в конечном итоге, уничтожению всего, что этот человек сделал в своей жизни.
Кхаибит – Тень. Нехекарцы верили, что тень являлась естественным результатом физического существования и доказательством смертности. Таким образом, все, что имеет тень, могло быть уничтожено или, по крайней мере, изменено с течением времени.

IX.4
Согласно определению жрецов-личей Нехекары, душа именовалась Акху и была бессмертной, бестелесной сущностью, в которой соединялись Ка, Аб, Ба, Рен и Секхем. Части эти были навечно связаны между собой воедино и не распадались даже в загробном мире. Но еще со времен самого Сеттры жрецы того, что впоследствие стало Культом Загробной Жизни, знали, что Акху, после смерти, не всегда остается в целости и сохранности. ибо много существует богов и демонов, желающих поглотить какую-либо часть души, или даже ее целиком.

IX.5
Именно из-за этого жрецы-личи устремили все усилия свои к тому, чтобы изыскать способы связать Акху со смертной оболочкой, или Кха, того ради, чтобы душа не рассеялась после смерти, не была поглощена. При этом столкнулись они с той проблемой, что смертная оболочка всех, когда-то бывших живыми, существ, со временем истлевает, и процесс этот невозможно остановить, даже если на труп наложить охранные заклинания и умастить его алхимическими снадобьями. И это было главной неудачей жрецов-личей, ибо обещали они царям Нехекары, что восстанут те после смерти облеченными в неуничтожимые и неизменные тела, и будут души их и разум в целости и сохранности.

IX.6
От призванных демонов, или джиннов, узнали жрецы-личи, что существа из засмертных пространств, наподобие самих демонов, часто принимают телесные формы, когда появляются в мире смертных. Тела эти могут вмещать в себя всю Акху в ее неделимости и полноте, несмотря на то обстоятельство, что демоны никоим образом не рождаются в мире смертных, а значит, не имеют они подлинной смертной оболочки, или Кха.

IX.7
Жрецы-личи стали обозначать телесную оболочку демонов как Саху – противоположность Кха. Считалось, что это есть неуничтожимое и божественное вместилище самой могущественной и активной Акху, которое появляется в том только случае, когда подобные Акху призваны в мир живых. Однако, как поняли жрецы-личи, Саху неразрывно связана с Эфиром и не может существовать в течение продолжительного времени само по себе без приложения больших усилий со стороны колдуна.

IX.8
Я уже упоминал о том, что жрецы Культа Загробной Жизни имели знаний достаточно, чтобы приковать душу Сеттры к телу его и сохранить связь эту даже после смерти, но в те времена не имели они знаний или умений к тому, чтобы помочь душе оживить тело Сеттры или оградить тело его от распада. Со временем, изыскали жрецы-личи способы к тому, чтобы удержать души свои в собственных телах и сохранить сознание и способность к оживлению тел своих. И, все же, этого было недостаточно. Знали они, что даже будучи теперь за пределами смерти естественной, тела их истлевали и иссыхали, подобно древним трупам или мумиям, и знали они, что по-прежнему из можно уничтожить иными способами.

IX.9
Целью их, и желанием Нагаша, которое превратило его в то, чем он стал, было изыскать способ к сотворению неразрушимого и вечного Саху, которое могло бы вечно существовать в мире живых. Но, до Нагаша, никто из жрецов-личей не достиг цели этой. Силой воли своей, хитромудрием в создании магии и поглощением большого количества варп-камня, Нагашу удалось создать для себя вечную физическую оболочку. Даже если бы тело его было уничтожено, постепенно оно самовоссоздалось бы, ни на миг не отдавая душу Эфиру. Поскольку физическая оболочка служила целям его, постольку Нагашу безразлично было, как она выглядит.

X. Ламия

X.1
Даже спустя столетия после изгнания его из Нехекары, не забыл Нагаш свое обещание царям бывшей своей родины, что отомстит он им – даже через столетия или тысячелетия. Однако, именно среди потомков своих врагов, нашел Нагаш самых великих и могущественных слуг для себя.

X.2
Из странствий своих по Нехекаре и продолжительного пребывания среди руин Ламии, после изучения иероглифов главного храма Ламии и многочисленных ее дворцов и монументов, я многое узнал о ранней истории моих собратьев. Складывается впечатление, что во времена, когда Нагаш правил Кхемри, Ламия была всего лишь отдаленным провинциальным городом-государством Нехекарской империи. При тираническом правлении Нагаша город этот понес огромные потери и именно здесь зародилось восстание. свергшее Нагаша. Под водительством ламийского царя Ламиззара все города-государства Нехекары, а со временем – и отдельные многочисленные группы из населения самого Кхемри – подняли восстание против Нагаша и его главного визиря, Аркхана. После смерти Ламиззара и многолетней войны против царя Ламиззаша, удалось, наконец, Нагашу, объединив магию, выведанную от дручийских пленников с измененными версиями ритуальных заклинаний Культа Загробной Жизни, обрушить гнев свой на врагов своих, принявший новые и ужасающие формы.

X.3
Со времен первой войны Ламии против Кхемри, во многих храмах Кхемри были пробуждены ушебти, которые должны были защищать свой город. Нагаш изыскал способ, как в ритуалы пробуждения ушебти внести черную магию. Великий Некромант насытил статуи, когда-то бывшие священными, черной магией того ради, чтобы сделать их более сильными, более ужасающими на вид и чтобы они обладали намного большей разрушительной силой, чем в прежние времена. Привело это к тому, что стали они по образу своему и поведению напоминать более демонов, нежели чем аватары древних нехекарских богов.

X.4
И это переполнило чашу терпения слишком многих граждан и солдат самого Кхемри, которые подняли против Нагаша восстание в его же собственном царстве одновременно с тем, как армии Ламии и остальных городов-государств шли боевым маршем на Кхемри. И у подножья Черной Пирамиды произошла последняя битва между жителями Нехекары, с одной стороны, и Нагашем, Аркханом, прочими послушниками жрецов-личей и искаженными ушебти. Самому Нагашу удалось использовать свое колдовство, чтобы сбежать, но пирамида его была осквернена, приспешникие его были убиты все до единого, а тела их сожжены.

X.5
Победа и последующая чистка Кхемри были неполными. В то время, как Ламиззаш вел переговоры с царями Зандри, Нумаса, Марака, Либараса и Расетры об окончании военного союза и готовился к коронованию себя как царя Кхемри и Императора Нехекары, свитки, содержавшие многие из величайших открытий Нагаша, были спасены от уничтожения.

X.6
Ибо Нагаш предвидел время своего поражения и успел подготовиться. Почти за десять лет до того, как Ламиззар пошел войной на Кхемри, Нагаш, под неким предлогом, выслал из Кхемри некоторых жрецов Культа Загробной Жизни. Они, как утверждал он, были не лояльны к нему и жрецы, якобы чудом избежавшие его гнева, были отправлены далеко на побережье и в Ламию. На самом же деле, жрецы эти были шпионами Нагаша, который уже догадывался о том, что в Ламии растет недовольство его правлением в Нехекаре.

X.7
Со временем, В’сорану, старейшему и мудрейшему из тех жрецов-личей, которые якобы бунтовали против Нагаша, удалось заручиться доверием и уважением царского двора Ламии. Он стал доверенным советником сначала Ламиззара. а затем и Ламиззаша, а также был наставником единственной дочери Ламиззаша – Нефератем, чье имя означало «Прекрасное Солнце», наследницы трона Ламии. Так судьба Ламии и ее царского двора была предрешена раз и навсегда, ибо, после Аркхана, В’соран был самым могущественным из последователей Нагаша среди жрецов Культа Загробной Жизни.

X.8
Благодаря влиянию В’сорана, Нефератем с младых ногтей обрела неутолимую тягу ко всему колдовскому и загадочному. Её любопытство было тайным, ибо для тех женщин, которые не принадлежали к сословию жреческому, изучение тайных мистерий, относящихся к миру живых и миру мертвых, было строжайше запрещено. Сложилось так, что, в то время как отец ее вел переговоры с прочими царями Нехекары, Нефератем с легкостью поддалась увещеваниям В’сорана спасти от сожжения многие из свитков Нагаша. Они были помещены в сундук из кварца и отосланы обратно в Ламию, вместе с тысячами прочих артефактов, статуй и книг, под видом военной добычи.

X.9
На последнем совещании царей Нехекары было решено, наконец, что Ламиззаш должен остаться в Кхемри в качестве царя этого великого города и Императора Нехекары. Дочь же его, будучи уже двадцати четырех лет от роду, должна вернуться в Ламию со своими доверенными советниками и править там как королева. Спустя несколько лет, взял Ламиззаш себе новую жену – из одного из кхемрийских благородных семейств, не затронутых чистками Нагаша. От этого брака у него родился сын и наследник трона Кхемри.

XI. Нефератем

XI.1
Сразу же по возвращении в Ламию, Нефератем тотчас же приступила к изучению свитков Нагаша и артефактов. доставленных по ее приказу из Кхемри. Нефератем приступила к расшифровке трудов Нагаша с изначально благим намерением, свойственным всякому, кто хочет узнать нечто новое, однако, со временем, ее настойчивость возросла. Она начала изучать такие тайны, которых страшились даже самые могущественные, самые великие из нехекарских жрецов – тайны самого Нагаша, Великого Еретика – именно благодаря своему чувству обиды от того, что духовенство Культа Загробной Жизни воспрещало кому-либо не из их среды изучать колдовские искусства.

XI.2
Только В’соран, похоже, был на ее стороне в этот противостоянии. Впрочем, он всегда, с самых ранних лет Нефератем, был на ее стороне. Он, в приватной обстановке, беседовал с Нефератем, убеждая ее, в том, что единственной причиной, по которой Культ Загробной Жизни воспрещает изучение темных искусств всякому, кто не состоит в его рядах, являлась та, что жрецы культа просто хотят обрести как можно больше власти и силы для себя за счет всех прочих. Несмотря на то, что жрецы объявили работы Нагаша преисполненными зла, В’соран заверил Нефератем, что ни один из видов колдовского искусства не является злом сам по себе, если только он не используется с нечистыми и злодейскими целями. И Нефератем продолжала хранить артефакты Нагаша и изучать его труды в глубокой тайне от своего двора.

XI.3
На Нефератем неизгладимое впечатление произвели ранние эксперименты Нагаша, она оценила его стремление изыскать способ к победе не только лишь над одной смертью, но и над самим течением времени. Очень скоро она начала воспроизводить некоторые наиболее простые из опытов Нагаша, и еще быстрей безобидное восхищение сменилось исступленной одержимостью Нагашем и его поисками бессмертия. Вне всякого сомнения, что именно В’Соран способствовал такому развитию событий, не исключая, конечно, и магической притягательности работ самого Нагаша.

XI.4
Спустя три года планы В’сорана, касающиеся Нефератем, принесли плоды. Он тайно дал знать тем жрецам Культа Загробной Жизни, которые не были преданны В’сорану, что царица утаила еретические писания Нагаша и желает ими воспользоваться. Не имея доказательств тому, жрецы-личи не пожелали в открытую идти против царицы, опасаясь обвинений в измене – но не могли и просто допустить, чтобы богомерзкие опыты Нагаша были воспроизведены, слишком хорошо зная, к каким невообразимым ужасам подобное может привести. Жрецы-личи начали интриговать против Нефератем, используя более сложные и хитроумные способы, подтачивая ее влияние при дворе и порождая в жителях Ламии недоверие и отвращение к царице.

XI.5
На следующий год, опять-таки при поддержке и наставлениях В’сорана, Нефератем решилась на крайности. Она не могла довериться телохранителям своим в том, что желает повторить богомерзкие опыты Нагаша, однако же пойти в одиночку против жрецов-личей она также не могла. И она обратилась к самым темным и зловещим аспектам опытов Нагаша, которых до последнего времени всячески избегала. Используя умения, почерпнутые из текстов Нагаша, под покровом ночи Нефератем и В’соран уничтожили наиболее могущественных из тех жрецов-личей, которые настроены были против царицы. В панике, оставшиеся жрецы-личи использовали колдовство свое, дабы пробудить ушебти и отправить их во дворец царицы, что было весьма на руку В’сорану. Собрав жрецов-личей, лояльных ему, В’Соран поднял тревогу, сообщив дворцовой гвардии о том, что секта отступников в Культе Загробной Жизни предприняла попытку свергнуть королеву, используя проклятую магию для искажения ушебти.

XI.6
Отважно сражались гвардейцы, пытаясь защитить свою любимую царицу, однако они были ничто перед могучими ушебти. И когда капитан дворцовой гвардии возглавил попытку последних уцелевших гвардейцев достичь покоев царицы прежде ушебти, Нефератем появилась в полном блеске своей славы. Она вышла из своих покоев вместе с В’сораном, с ее пальцев слетали молнии грохочущей тьмы, которые полностью уничтожили ушебти. Как только сражение закончилось, Нефератем приказала оставшимся гвардейцам поднять части городской армии и, вместе с В’сораном, найти и казнить всех жрецов, которые приложили руку к этой преступной атаке. На деле же, В’соран проследил за тем, чтобы были казнены жрецы не только одного лишь Культа Загробной Жизни, обеспечив, таким образом, своим последователям всю полноту власти в городе.

XI.7
В течение пяти лет в Ламии укоренился новый культ, тесно связанный с оставшимися жрецами Культа Загробной Жизни. Основательницей этого культа была не кто иная, как сама царица Нефератем. Нак увлечена была Нефератем текстами Нагаша и настолько опьянена была она первозданной мощю его магии, что начала она рассматривать Великого Некроманта как истинного бога, совершенно не понятого сварливыми и склочными царями Нехекары, наихудшим из которых, по ее все более и более уверенному суждению, был отец ее, правящий в далеком Кхемри. Установление культа. обожествяющего Нагаша отнюдь не было, однако же, самой главной переменой. привнесенной в Ламию. В своем изучении трудов Нагаша, Нефератем пошла еще дальше и воспроизвела, при помощи и поддержке В’Сорана все чудовищные опыты и темные ритуалы Нагаша, включая Эликсир Бессмертия.

XI.8
В’соран внес в исходный рецепт эликсира небольшие изменения, сделав его еще более чудодейственным, нежели чем исходное зелье Нагаша, ибо этот эликсир не только давал всякому, кто его выпьет истинное бессмертие – полную невосприимчивость к смерти – но также полностью лишал богов и демонов доступа ко всей душе человека таким способом, каковой сам Нагаш обрел только после употребления чудовищного количества чистого варп-камня.

XI.9
Когда Нефератем выпила первый глоток эликсира, который создали она и В’соран, ее тело было охвачено непродолжительной агонией, и когда поднялась она со своего ложа после того, как боль отпустила, то чувствовала она себя еще лучше и здоровей. нежели чем когда-либо. Также была она сильнее, быстрее и могла мыслить с большей скоростью и глубиной, чем раньше.

XI.10
Все было в ней обновлено, она чувствовала себя богиней, однако, со временем познала она ужасающую цену своим новым силам. Эликсир не только усилил ее способности и даровал бессмертие – он превратил ее в существо, жаждущее человеческой крови. В вампира.

----НА ЭТОМ ЗАКАНЧИВАЕТСЯ ПЕРЕВНДЕННАЯ ЧАСТЬ----

Братишка РЕСПЕКТ тебе просто огромнейший...долгожданный перевод...надо утащить се и сохранить.

это только часть...
часть осталась пока что непереведенной...